Documentation artistique

第２位
第４位
エリ ザベート 王 妃 国 際 音 楽コン
ク ールのピアノ 部 門 は３ 年 ごとの
年 間ではセヴェリン・
は
時
分のプログラムをふたつ準 備
しなけれ ばならないが、本 番
（2003）
、アンナ・ヴィニツカヤ
ヴ ォ ン・ エ ッ カ ー ド シ ュ タ イ ン
今回はフレデリック・ジェフスキー
課題曲もこなさなければならない。
る。また、限 ら れた 時 間の 中で 新
間 前に実 際に弾 くものを指 定され
（ 2007 ）
、 デ ニス・コ ジュヒン
63
今 回 は 28 3 名 分 の DV D 審 査
を 経て、 ヵ国 から 集 まった 名
名のそ れ
作 曲〈 ドリーム〉が、
開 催。この
1
40
（2010）が優勝している。
10
で 第１次 審 査がスタート（ う ち日
さらにその 後、 名のファイナ
リスト た ち は、 外 部 とのコンタ ク
程 満 席。連日 情 熱と熱 気で湧いた
ほ ぼ 売 り 切 れ、ファイナルは 全 日
たが、それでも 初 日から 当 日 券 は
さ れ、ファイ ナルの 準 備 を す るの
クール用 新 作 課 題 曲が初めて開 封
ミュジ カルで 過 ご す。ここでコン
リッュセ ル 郊 外 の ラ・ シ ャ ペ ル・
降りた。
弦目をイメージ）
。彼らは積
琴、その 中のエアの 神 が 創った 特
別な
釈 する。その 音 楽 性 と 実 力がファ
み 重 ね て き た 経 験 だ け を 頼 り に、
最 難 関のコンクールとしても 知
られる理 由は、幅 広い課 題 曲であ
イナルステージで試された。
驚 く ほど 多 くのコンテスタント が
ナルのモーツァルトの協奏曲では、
ま たコンク ール 中 にハプニン グ
はつき もので あ る が、セミファイ
優勝者の大きなミス
真の 自 分 と 向き 合って、新 作 を 解
る。 特 にセミファイ ナルに 際 して
幅広い課題曲
ファイナルの新作
シアン 作 曲〈 In the Wake of Ea
〉
（古代バビロニアで使われていた竪
約 １ヵ月 だったが、６ 月 １日 真 夜
12
で あ る。 今 回 は ミシェル・ペトロ
本人
ト を一切 遮 断 さ れ た１ 週 間 を、 ブ
ぞれのイメージで奏でられた。
24
名）
。あいにく悪天候が続い
18
中 過 ぎの結 果 発 表（別 掲）で幕が
8
10
エリザベート王妃国際コンクール・ピアノ部門
第６位
イスラエルの 歳、
文・写真◎恒川洋子（音楽ジャーナリスト）
第３位
4
ボリス・ギルトブルク
が優勝
優勝
ショパン、チャイコフスキーと共に“世界３大コンクール”と言われる
同コンクールは５月６日から６月１日まで、熱い闘いが繰り広げられた
6月4日授賞式。ギルトブルクはファビ
オラ王妃より第1位ファビオラ王妃賞
を受賞。笑顔がこぼれた
©Bruno VESSIE
ファイナルで協奏曲を弾く優勝者ギルトブルク（指揮：マリン・アソープ）
ボリス・ギルトブルク（イスラエル、28 歳）
レミ・ジュニエ（フランス、20 歳）
マテウス・ボロヴィアク（ポーランド／イギリス、24 歳）
スタニスラフ・フリステンコ（ロシア、29 歳）
チャン・ツオ（中国、23 歳）
アンドリュー・タイソン（アメリカ、26 歳）
第５位
28
とびっき りの創 造 力で演 奏される
ンの曲が、大胆かつ豊かな音色と、
わ れ は、ファイ ナ ルで ペトロシア
スに救 わ れ た。そのおか げでわ れ
れでも 彼の創 造 性 豊かな 音 楽セン
小節分空白を作ってしまったが、そ
あろ う。例 え ば ギルト ブルクは数
ば、結 果 も 大 き く 変 わっていたで
コンクールが 音 楽 性 重 視でなけ れ
暗 譜のミスをおかし た。も しこの
か？ ボロヴィアクは粒の揃った美
の 方 が 合っていたのでは な かろ う
と 告 白。例 え ばラ ヴェルの 協 奏 曲
エは選曲ミス。実 は 本 人 も 悩 ん だ
像は見えにくい解釈だった。ジュニ
ギルト ブルクは、各 楽 章 をまる
でエッジを立てたように演奏、全体
あった。
れぞれの持 ち味がよく 出た演 奏で
確 か な 技 術 をベースにしつつ、そ
フマニノフのピアノ協奏曲第３番。
ト を オ リ ジ ナ リ テ ィー と 履 き 違 え
事 実 最 近の流 行、間 違ったテイス
に創造力を発揮できる者は少ない。
「 譜 面に忠 実であ り ながら、同 時
審査員は話す。
間 を 作っている 」 と キ ム・ デ ジン
ても 大 事にし、生 徒 との対 話の時
ム や テン ポにも 直 結 している。だ
こと だ が 実 はそ れ ら は 音 楽の リ ズ
だった り、な か な か 気 が 付 かない
例 え ば歩 くテンポだったり 食べ方
そんな 中で音 楽 的に上手にプログ
て 進 ん で い く 若 者 が 増 え て い る。
からこそレッスン 以 外 の 時 間 も と
のを聴くことができたのである。
しい音 色で各 楽 章とも 無難に仕 上
楽 章 で 弾 いた 大 カ デ
楽章
ラミングに気を使うピアニストは、
その 後 も 成 長 し 続 けている。その
た め に は 音 楽 の 分 野 に 留 ま ら ず、
多 角 的 に 観 察 す るこ と が 必 要 で あ
る 」 とエリソ・ ヴ ィルサ ラ ー ゼ 審
て、無 責 任 なメ ディアの餌 食にな
審査員の声
うに走ってしまった。
は結 果 発 表 を待 ちきれないかのよ
げ たが、第
セミファイナルで記 憶に残る 演
奏 を 挙 げ る。タ イソンのピュア な
ンツァは間 延 びし、また第
番の 自 作の
バッハのパルティータ第１番とモー
ツァルトの協 奏 曲 第
カデンツァ。ジュニエの繊細なバッ
ハのパルテ ィー タ 第 ４ 番 と プロコ
フィエフのソナ タ 第 ４ 番の 賢 明で
バランスの 良い 組 み 合 わ せ。フ リ
1991 年 のこのコンク ールで
優 勝し、今 回 審 査員 を務めたフラ
りがちな最近の風潮を憂いていた。
査 員 は 述 べ、若 く して デ ビュー し
フィエフのソナ タ 第 ２ 番。岡 田 奏
ンク・ブラレイは、
「もっと違った
協 奏 曲 に も 目 を 向 けて
ほ しい 」 と 語 る。コン
年の優勝者ブラレイは今年初めて同コンクールの審査員を務めた。
メイン会場のボザール（ホール）の前で
のとて も 自 然 体 なモーツァルトの
ステンコの がっち り と し た プロコ
3
91
番における自 作カデン
ツァ。 ボロヴィア クの 詩 的で 美 し
クールの 要である 審 査
協奏曲第
いニュア ン ス 豊 か な ラ ヴ ェル の
員 たちは、技 術 面に留
「ふだんの生活の中で、
ある。
感 受 性 を見 抜 く 責 任が
トの持つ底 力や 音 楽 的
ま ら ず、コンテ ス タン
《夜のガスパール》というところ。
上位３人が
ラフマニノフ第３協奏曲
上 位３人が選んだのは、同じラ
11
21
1
24
６月１日深夜1時過ぎ、結果発表を待っ
てファビオラ王妃をはじめ、これだけの
人出。中央で礼をするのが、第２位と
発表されたばかりのレミ・ジュニエ
授賞式。右から1位 B.ギルトブルク、2位 R.ジュニエ、3位 M.ボロヴィアク、4位 S.フリ
ステンコ、5位チャン・ツオ、6位 A.タイソン
Интеллектуальный капитал
Le journal « Intellektualnyj kapital » (Le capital intellectuel), Saint-Petersbourg, interview avec Larisa Doctorow
02.09.2013
Портрет композитора Мишеля Петроссяна
Опубликовано 02.09.2013 автором Елена Дружинина
В июне этого года на финальных прослушиваниях Международного
Музыкального Конкурса в Брюсселе исполнялось сочинение французского композитора Мишеля Петроссяна
Концерт для рояля с оркестром ‘In the Wake of Ea’ (По стопам Иа) , ставшего победителем конкурса
композиторов, проходившего в Брюсселе несколько месяцев назад. Я попросила Мишеля рассказать о его
создании.
Концерт характеризуется соперничеством между вавилонским божеством Иа (рояль) и остальным миром,
который воплощает оркестр. Они находятся в постоянном конфликте, стараясь покорить друг друга, и именно
это напряжение является главной темой сочинения.
В рояле звучат попытки борьбы, сопротивления, но все кончается поражением Иа и молчанием. Это пасмурное,
насыщенное трагедией произведение произвело сильное впечатление на публику и на музыкальных критиков.
«Все, что осталось от вавилонской империи, — несколько глиняных табличек, а она была сильнейшей и царила
в огромном районе много веков. Трагический конец великой империи не может никого оставить равнодушным, —
так объяснял композитор свое увлечение темой древнего Вавилона.
- «Как то я был во Франции в одном месте, где собираются музыканты и композиторы. Там была старая
мельница, и сквозь прозрачный пол было видно, как текла вода. Именно в тот момент мне пришла в голову
музыкальная фраза. По разным причинам я отошел от композиции, а потом вернулся, и этот материал воскрес.
Эту фразу я взял за основу концерта, его закончил и послал на конкурс в Брюссель. Вот так все произошло».
- Почему вы обратились к вавилонской истории, к Вавилону, его мифологии? Почему вы
заинтересовались древними культурами и языками?
- «Я изучал древнееврейский, даже преподавал его, писал диссертацию. Я провел год в Иерусалиме, что очень
важно. Когда ты живешь в Париже и учишься в парижской консерватории, то веришь, что это центр мира.
Современная французская музыка считается лучшей в мире. В консерватории вас окружает снобская
атмосфера, маленький кружок профессионалов, которые друга друга поздравляют, критикуют, ненавидят, и тебе
кажется, что другого мира не существует. Но когда вы уезжаете в маленькие страны, а я немало путешествовал,
то оказывается, что мир большой. Если вы к этому добавите вибрации, которые исходят от древних
цивилизаций, то становится очевидно, что французский кружок занимает крошечное незначительное место.
Когда вы себе задаете вопрос, как те люди жили, что делали и спрашиваете об их повседневных занятиях, то
французский кружок бледнеет, и перед вами предстает большой мир.
Меня очень интересуют языки, потому что это мышление, идентификация личности.
Я родился и вырос в Армении, конечно знаю армянский, а теперь для меня родной- французский. Когда ты
владеешь языком, это оставляет на тебе след. Уже 20 лет я мыслю и говорю по-французски. Но как видите,
русский не забыт. Это тоже часть моей культуры».
- Ваше мнение об исполнителях, Вы довольны, как финалисты интерпретировали ваше произведение?
1
- «Они все гениальные. За восемь дней выучить мою вещь – это невероятно. Некоторые из нежелания рисковать,
сыграли не так, как могли бы. Рисковать нужно, иначе можно все провалить».
- Вы услышали новое и неожиданное для себя?
- «Для композитора уже счастье услышать свою вещь 12 раз в исполнении прекрасных музыкантов. Конечно они
раскрыли для меня неожиданные вещи. Я хотел услышать палитру красок, и у некоторых это было.
Меня удивил финский пианист Руупе Грендал. Северные люди – замкнутые, с ними трудно иметь контакты.
Кроме того, у них протестантское уважительное отношение к тексту. Для них текст — повод показать душу, а
себя они ставят ниже текста. Я чувствовал, что Руупе был счастлив, когда он исполнял мой концерт, и он
старался подойти к тексту как можно ближе. Кроме того, он следовал моему желанию исполнять его как
классическое произведение.
Русская пианистка Татьяна Черничка – глубокий музыкант, но она сыграла двухмерно, а не трехмерно. Мне
кажется, она еще не до конца раскрылась.
Второй русский финалист Станислав Кристенко меня удивил сочетанием нежности и силы. Он сам дирижирует,
и это чувствовалось. Когда оркестр выдавал фальшивые ноты, он ему помогал.
Мне очень нравится французский пианист Реми Женье, занявший второе место. Сразу чувствовалось, что это
его музыка, он был свободен, раскрепощен и счастлив.
В музыке человеческий фактор много значит, голос нельзя подстроить, настроить, в пианистическом искусстве
то же самое. Нельзя спрятать фальшь, нельзя скрыть свой характер, например гордыню. Звук все выдает. Надо
себе говорить – мне дан этот талант для того, чтобы я мог открыть другим красоту мира звуков.
Когда я работал над концертом, я старался включить в диалоги разные оркестровые инструменты, челесту,
пикколо, потому что считаю их все одинаково важными, и надеюсь, что пианисты откроют мои идеи».
-Почему вы увлеклись древней цивилизацией?
- «Естественно, что увлекшись древними языками, я заинтересовался и древними цивилизациями. Возьмем
Виктора Пелевина. У него тоже есть вавилонская культура, поэзия. Мои друзья из консерватории обожали
Японию. До этого у нас была мода на все русское, начавшись с Дягилева.
Сейчас мне хочется писать для оркестра и для хора, хотелось бы написать оперу. Но для этого нужно готовиться.
Главное – чувствовать голос. Тут предстоит много работы. Современные композиторы много сделали для
инструменталистов, и инструменталисты приняли новую музыку. Но известные певцы с опаской подходят к
новым вещам.
Нужно много работать и достичь наилучшего результата. Чтобы приглашать музыкантов исполнять твою вещь,
нужно быть уверенным, что она достойная.
Я часто вспоминаю высказывание Лигети. Он говорил, что молодые композиторы недостаточно работают над
своими произведениями».
- Вы уже знаете, о чем будет ваша опера?
- «Мечтаю написать оперу на тему Древнего Вавилона. Язык будет английский.
Все упирается в вопросы ритмики. Мне кажется, что французский язык очень сложен для оперы. Он напоминает
нежную, хрупкую даму. Если вы с ней плохо обращаетесь, она сломается. Английский язык все выдержит.
Я ищу свой мир, не хочу иметь идолов. Для меня «Пиковая дама» одна из четырех важнейших опер, другие
«Парсифаль», «Саломея» и «Кармен». Но нет ни одного композитора, о творчестве которого можно было бы
сказать, что гениально все. Даже у Моцарта не все гениально.
Сейчас много проблем с содержанием, и в музыке, и в литературе. Оно очень важно, но его нельзя путать с
формой.
Надо создать такую оперу, чтобы публике она нравилась. Но я не неоконсерватор. Моя опера будет
современной, ее форма может быть радикальной, удивительной».
У русской публики будет возможность встретиться с Мишелем Петросяном. В планах композитора написать
оперу по мотивам произведения современного русского писателя.
Лариса Докторова
2
Respublika Armenia (La République d’Arménie), № 044 (1052), 19 juin 2013
У МЕНЯ С МУЗЫКОЙ - ИСТОРИЯ РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТЫ
Ирина АБРОЯН
Вряд ли кто будет спорить, что фамилия
Петросян для армян “счастливая” - в
смысле своей победной составляющей.
Теперь вот в плеяду Петросянов,
принесших славу Армении, можно
спокойно вписать еще и имя Мишеля
(Мушега) Петросяна. В 2012 году наш
соотечественник - композитор из Франции
завоевал Гран-При на бельгийском
Международном конкурсе музыкантов
имени королевы Елизаветы. Это один из
самых крупных и престижных в мире
музыкальных смотров, который впервые
прошел в 1937 году по инициативе
бельгийской королевы и прекрасной
скрипачки Елизаветы Баварской (18761965). Имена первых лауреатов легенды:Ойстрах, Гилельс, Коган...
Конкурс прервала Вторая мировая война,
но в 1951 году он возобновился и сейчас
состоит из четырехлетнего цикла: на
каждый год по одной из специальностей скрипка, фортепиано, сольное пение или
композиция. Мишель Петросян удостоился
Гран-При за свое произведение “Концерт
для фортепиано с оркестром In the Wake of
Ea”. С 27 мая по 1 июня оно звучало в
Брюссельском центре изящных искусств в
исполнении Национального оркестра
Бельгии и финалистов уже нынешнего
конкурса королевы Елизаветы 2013. Нам
удалось связаться с Мишелем, в результате
чего наш читатель откроет для себя еще
одного талантливого, весьма интересного и
глубокого человека.
- Мишель, расскажите о вашем детстве,
семье. И еще: музыка - это ваш выбор или родителей?
3
- Мои родители биофизики. Папа в молодости увлекался живописью, но его настолько
увлекли проблемы, связанные с восприятием света, что он ушел в науку и стал изучать
зрение. А мама была пианисткой: с 6 до 16 лет работала по 8 часов в день, а затем
решила все-таки податься на научное поприще. Она нам с сестрой в детстве Шопена
играла, Рахманинова, Шуберта. Один удивительный факт, который я недавно узнал. У
мамы была привычка: она все время перебирала пальцами по столу, по спинке кресла,
по зонтику... Оказывается, по ее словам, даже спустя много лет в голове у нее все еще
звучит весь фортепьянный репертуар, который воодушевлял ее в самые светлые дни ее
юности. Так что, еще будучи в материнской утробе, я как бы внутренне перенимал эту
музыку. Концерт, которым выиграл конкурс, я посвятил папе - Андранику Петросяну,
которого мы потеряли в сентябре прошлого года. Он у нас был удивительный человек,
видный ученый - лауреат Премии Президента Армении 2010 года за научный труд
“Выявление роли таурина и таурета в системе защиты сетчатки глаза”. Он был
одержим наукой, весьма уважаем и высоко котировался среди своих коллег на родине и
за рубежом.
Когда он узнал, что я интересуюсь музыкой, решил расширить мой горизонт в разных
направлениях. Во-первых, купил мне в “Детском мире” маленькую пластинку Rolling
Stones: 45 оборотов и всего 4 песни, в частности, Paint it black. Также давал мне
слушать Антона Вебера - 6 пьес для оркестра опус 6. Это была очень редкая музыка,
мало кто тогда в Ереване знал о ее существовании. А он объяснил мне, дал послушать,
как он говорил “эту музыку молекул”. Ну и потом Шостаковича - прелюдию к
“Гамлету”, Шнитке.. В общем, меня отдали в музыкальную школу им. Саят-Новы по
классу виолончели, но я там недолго продержался. Зато потом сопровождал свою
милую сестру и сидел на ее уроках музыки.
- Когда ты понял, что музыка станет делом всей твоей жизни, и твой путь в искусстве?
- У меня было очень много интересов: обожал живопись, читал запоем. Поворот к
музыке случился неожиданно. Мы как-то гостили летом в Санкт-Петербурге у папиных
коллег. Они оставили нам свой дом, а сами уехали к Балтийскому морю. У них был
проигрыватель и диски Beatles - первые в советском прокате: “A taste of Honey” и “A
hard day’s night”.
Когда я их услышал, это был совершеннейший шок, откровение: как будто до этого ты
и не жил, а самые сильные твои эмоции до этого - как жидкая водичка от вареной
картошки по сравнению с бургундским вином сорокалетней выдержки. Это было мое
духовное перерождение, и я отчаянно захотел научиться играть на гитаре. Иметь
хороший инструмент не было возможности, но тут ключевую роль сыграла моя
младшая тетя. На мой день рождения она подарила мне деньги на покупку
электрической гитары. А благодаря ее мужу - знатоку неширпотребных рок-групп, я
попал в “мир” Джимми Хендрикса и группы Doors. Днями пропадал у них с
наушниками на голове. По сей день благодарен дяде Ашоту (увы, его уже нет) за его
редкое музыкальное чутье!
Потом пришло время выбирать профессию, и меня начали готовить на физфак
университета. Но какое там! У меня все прорвало, и началась “война”: отец запирал
мою гитару на ключ, а я кусал губы и страдал на занятиях по математике. Правда,
поступил, держался, но учился без радости. Уже начал отчаиваться: у меня с музыкой
прямо история Ромео с Джульеттой получалась. Тогда отец сделал неожиданный и
4
решительный ход: в один прекрасный день забрал меня из университета. “Идем, говорит, - к одному музыканту, посмотрим, что он скажет. Бери свою запись”. Он был
человек огромной решительности и воли, но при этом очень чуткий, и понял, что моя
тяга к музыке сильнее меня. Я как раз записал уже свое первое “серьезное”
произведение - сонату для электрической гитары и скрипки. У меня был приятель,
великолепный музыкант Арам Асатрян: я ему играл обе партии, а он их на ноты
переложил, потом записали все на магнитофон. А отец, как оказалось, пошел в
консерваторию, нашел там Роберта Амирханяна и объяснил, что так, мол, и так, у нас
беда - сын музыкой “заболел”, и надо его вылечить. Приходим мы к Роберту
Бабкеновичу, он меня прослушал, после чего сказал примерно следующее: “Конечно,
тут много безграмотности, но есть в нем нечто, что заслуживает большого внимания.
Надо им заняться”. И он предложил мне брать уроки гармонии у Рубена Саркисяна,
чтоб готовить меня заочно на композиторский факультет. Так оно и поехало... Я могу
вам сказать, что как долго продержанный в домашней будке щенок прорывается на
просторы природы, так я, захлебываясь счастьем, сидел ежедневно до 2 часов ночи,
пыхтя над гармонией и всем остальным.
- Были ли у тебя другие победы и награды?
- Во-первых, у меня были и провалы, и трудности, и я должен сказать, что очень
благодарен своей семье, которая всегда поддерживала меня в самые трудные моменты,
в том числе своей старшей тете.
В начале 90-х я уехал во Францию и поступил в Парижскую консерваторию. Это были
незабываемые годы учебы: тогда, я вместе со своим другом композитором Жеромом
Комбье основал ансамбль современной музыки Cairn, из лучших студентов Парижской
консерватории. В моем становлении, как музыканта, большую роль сыграл “Квартет на
конец времени” Оливье Мессиана. Как раз в тот период у меня были некоторые
сомнения эстетического характера: я искал какую-то другую музыку нежели “не-доШостаковича - после-пере-Бабаджаняна”. И вот как-то я услышал это произведение в
исполнении ансамбля из города Лилля. Тут просто “в обморок” упал: это была именно
та музыка, которая где-то лежала у меня в подсознании. Это как встречаешь женщину,
которая тебя как бы воскрешает из мертвых, так как являет женскую красоту именно в
том виде, о котором мечтал... Надо также сказать, что я оставил композиторство на
несколько лет. Заинтересовался сначала богословием (в основном, протестантским), а
затем древними языками и текстами. Начал их изучать, получил степень магистра в
Сорбонне, преподавал древнееврейский, пожил в Иерусалиме, работал во Французской
археологической школе, путешествовал по региону. До этого получил очень
ответственный и престижный заказ: написал фортепьянную пьесу для французского
Музея инвалидов (где находится гробница Наполеона). Меня также выбрали из 10-ти
композиторов на одном мастер-классе и отправили в Канаду, где я представлял
Францию в качестве композитора. У меня есть премия Академии изящных искусств
Франции и Союза композиторов Франции - “за особо блестящее окончание класса
музыкального анализа”. И вот после этого восхождения я “вдарился” в изучение
древних цивилизаций и языков, но потом в силу некоторых личных обстоятельств
вернулся к музыке. Причем с неожиданной для меня силой, попав, так сказать, в
десятку с этим конкурсом. Иногда хорошо отдалиться от вещей, в которые ты погружен
так, что даже не знаешь, что где и какая разница: что вообще-то существуют небо и
другие пейзажи, другие люди, привычки, проблемы... Нехорошо “застревать” в чем-то ни по человечески, ни по артистически...
5
- Немного подробнее расскажи о конкурсе - как все было.
- Этот конкурс - один из самых престижных в мире, а по некоторым меркам - самый
престижный. Например, по медийности или по именам лауреатов. Сюда вообще
приезжают самые лучшие из молодых музыкантов современности. В Бельгии его
приравнивают к футбольному чемпионату Бразилии. Весь народ за этим следит в
прямом эфире, каждый день газеты дают свежую информацию, в зале полно
журналистов, а в реальном времени комментарии постоянно идут в Твиттер. Для
композиторов это самый престижный конкурс, в том смысле, что произведение
финалиста играют 12 раз - финалисты конкурса пианистов. Первую премию в этом году
среди пианистов получил Борис Гильтбург - мощнейшего плана пианист. И вот он мне
признался, что вначале очень остерегался играть “современную пьесу”, поскольку тут
не только произведение, но и “судьба финалиста играется”! Но потом наоборот - очень
вдохновился музыкой и рассказал всем журналистам о моей пьесе, которую уже
включил в свой репертуар. Кстати, похожие слова мне сказали и трое других
музыкантов: лауреат 2-й премии, 20-летний француз Реми Женье, англичанин
польского происхождения Матеуш Боровяк и американец Эндрю Тайсон. Последний
для меня также стал очень большим впечатлением: он хоть и получил лишь 6-ю
премию, но с уверенностью могу сказать, что это - Glenn Gould завтрашнего дня. У
него просто удивительное “туше”! Очень надеюсь, что он когда-то сможет приехать в
Армению.
Я получил восторженные письма, меня на улице узнавали, автографы брали, что
немного необычно для автора современной музыки. Мне было очень лестно, что
королева Бельгии Фабиола дала мне частную 30-минутную аудиенцию в своей ложе. Я
также имел честь побеседовать с ней в последний день, когда она мне и лауреатампианистам вручала призы.
А вот приехал в Париж и на Северном вокзале тебя не встречают, не улыбаются
красавицы, ни цветов, ни оркестра... Как-то обидно даже!
- Нужно было в Ереван приехать - у нас, знаешь, как чествуют победителей...
- Мне очень хочется скоро приехать в Армению. Во-первых, мне там легче сочиняется дом, рояль, мама, родственники, друзья.
- Твои планы на будущее. О чем мечтается?
- О, у меня три очень конкретных творческих желания. Первое - работа над оперой,
совместно с автором либретто, американкой Лесли Дюнтон-Даунер. У нас год идут
переговоры с российской кинокомпанией насчет авторских прав: у них есть один
сценарий, который нам очень понравился. Надеюсь, что придем к соглашению.
Второе - близится 100-летие Геноцида, и мне очень хотелось бы написать масштабное
произведение, которое будет исполнено по этому поводу. Оно должно отразить всю
боль и надежду армян, быть понято в Армении и мире - иметь национальный и
интернациональный характер. Третье желание - написать концерт для виолончели и
скрипки с оркестром и познакомиться с двумя вершинами этих инструментов скрипачом Сергеем Хачатряном (тоже лауреат конкурса Королевы Елизаветы 2005
года) и лауреатом конкурса Чайковского, виолончелистом Нареком Ахназаряном.
6
Культура цельна и мощна тогда, когда исполнительское и творческое начала сливаются
воедино. Это поток энергии и сознания, и многим это могло быть интересно. Надеюсь,
что появятся возможности, средства, обстоятельства и люди, которые помогут
осуществить этот проект.
7